Андрюшке снился сон. Вот он в каком-то чертовом полуподвале полутемной полугостиницы, активный гомосек, собирается принять душ. Вот он уже вылез из джинсов, заглядывает в соседнюю комнату своего уродского склепа, который здесь именуют подчеркнуто вежливо - номером. Где-то там, в общей бане, его уже ждет смазливый паренек , как и откуда - неизвестно. В комнатухе на ни-изенькой кушетке сидят девочки, светленькая и темненькая, почти близняшки, самые обычные (откуда же он их знает?). Одна из них говорит: "Знаешь, ты здесь без штанов бегаешь, тебя одна аяшка ищет..." Он морщит лоб и представляет себе мутную помесь казашки с передовым американцем и переспрашивает. Кто-кто? Женщинка? "Да в общем-то даже и женщинка, говорит ей тут еще две недели жить, а мужика нет... Так мы ей тебя... А ты тут без штанов..." Он снова морщит лоб и предполагает, что если он прямо сейчас, не откладывая, отправится в душевую, оприходует мальчика, то вечером... О, господи, так вечером надо будет искать эту... аяшку... Да, пора становится двойным... Девочки все еще в комнате... Он снова смотрит на них. Черт, где же я их видел... Темненькая, оказывается, курит. Аккуратненько пускает колечки. А сигарету держит между безымянным и мизенцем... ноги. Стройненькая такая загорелая ножка, гладенькая, глянцевая, ... а между пальчиков - сигарета, уже почти бычок... Елы-палы...
Нервы не выдерживают. Андрюшка просыпается. Твою мать. Это же не мой сон! Кто мог мне прислать такую пакость? Терпеть не могу мальчиков, особенно в душе. Достаточно, что у каждого третьего задница вместо головы. И вторая вместо натуральной жопы. Еще и во сне это видеть? нет уж, спасибо. И еще эта нога... Лежать становится невыносимо, до тошноты. Он резко поднимается. Еще темно. Сколько еще до утра? Весна получилась отвратительная, проще сказать - зима кончилась, а взамен ничего не дали. Вроде как тепло, вот только ноги почему-то мерзнут. А носки приткнулись в углу. Найти их - тоже проблема: очень уж неохота включать свет. Значит, снова придется по запаху - он их уже неделю не стирал. Зачем? с тех пор, как она ушла прошло уже столько времени... Зима, потом еще одна, потом еще - черти сколько, можно сбиться. И это точно, что ЕЕ уже не будет, Так что и носки стирать не для кого. Хотя ее они вряд ли вообще когда-либо интересовали... его носки...
Настя еще спала. Спать было нелегко. Ее постоянно преследовала полная чушь. Блюз среди пустых бутылок. Вот она поднимается по лестнице. На башню. Какая к черту башня? Но она идет по кривым ступенькам, медленно, тупо, но поднимается в непонятно куда. Лестница винтовая, как водится, стены - гладкие, круглые, где-то в них пробиты решетчатые окошки. Свет такой серый-серый, рассветный, дымчатый. Ступеньки деревянные, скрипят. На душе тоскливо и все же странно пусто. Тепло, скучно, никак. Все странно предопределено. Какая банальщина - переть вверх по ступенькам! Господи, какой бред. И главное, что лестница не кончается, она себе крутится и крутится, на Настю падает все тот же муторный свет, ступеньки все также скрипят. И вдруг - "Настя, стой!" Голос раздается откуда-то снизу, оттуда, где она уже была этой ночью, и давно миновала его, этот голос. Почему так всегда - нельзя сказать "Настя, стой" сразу, пока она еще не прошла мимо, наоборот, обязательно надо дождаться, когда она заберется повыше - тогда и сказать, типа того, что спускайся, дело есть... Но нет, это не такой голос. Кто-то ее догоняет, а сил нет. Или просто лень. А кому не лень? И вообще, кому сейчас легко? Она смотрит вниз, там, опершись на перила, дурацки задрав голову вверх, кто-то стоит. Мужчина? Вроде да, парняга... (А где же я его видела?) Одна хрень, знакомое лицо, очень знакомое. Вперился в нее глазами, "Стой, говорит, Настя. Ко мне спускайся, не фиг тебе тут делать..." Ну уж нет, было б не фиг, она бы тут не шлялась по ночам. Хотя, как знать, он честно так смотрит, наверное, знает что-то. Может и правда, пустое это дело - наверх идти... А спускаться-то как? Лень. Почему-то наверх идти сейчас гораздо проще, ноги сами двигаются... Только вот внутри что-то неправильно, хочется спуститься. "Эй, а как же я спущусь? Лестница-то только вверх?" "А ты не бойся, прыгай... Тут, видишь, доски..." И правда - доски, лежат в промежутках между этажами, самые натуральные. "А не упаду?" "Зачем тебе? Просто прыгай, не думай даже" И голос бодрый такой, ну кто же это в конце концов... Кто-то ну очень свой, и тепло от него идет. Может, прыгнуть? А чего бы и нет. Настя лезет через прутья лестничной решетки и прыгает. Свобода! Тепло! Спокойно! Блядь... А где же настил? Ну что же ты смотришь, урод, ты же сказал, что я не упаду-у! А внутри так спокойно, пусто, тихо. И как-то очень медленно все...
Твою мать... Настя просыпается. Что это все? О чем это? Кому весь этот Фрейд на хрен нужен? В окна действительно медленно лезет утро, свет все такой-же, серый, дымчатый. За дверью тишина. Значит, все еще спят. Пусть. Им, наверное, такакя дрянь банальная не часто снится. До чего же счастливые люди живут с ней бок о бок. Они так друг друга любят!
